Веселые приключения с коровойКум мой был натурой творческой и по профессии, и по складу ума. Всю жизнь прожил в городе, работал вместе с женой в театре, так как оба они по образованию были театральными режиссерами.
Перед пенсией выехал с семьей на крайний Север, чтобы подзаработать, а выходя на заслуженный отдых – приехал в деревню.
Купил дом, завел небольшое хозяйство и все сельхозработы в огороде или на подворье вызывали у него живой интерес и непреходящую тягу к творческим качествам. Причем, как и всю жизнь, он редко внимал чужим советам, предпочитая черпать знания из умных книг или исходя из своей фантазии.
Заведя в своем хозяйстве корову, кум с воодушевлением рассказывал о всех ее причудах, охотно доил ее сам, не доверяя эту заботу своей жене.
Зайдя как-то поутру проведать его, я стала интересоваться успехами и житьем их в деревне. Заведя меня в летнюю кухню, чтобы не мешать разговорами спавшей еще куме, он с азартом начал рассказывать о своем очередном приключении с коровой.
Начав доить ее, получил несколько ударов хвостом по своим ушам. Тогда вспомнил, что в какой-то книжке читал, как избежать этой неприятности. Надо было привязать хвост коровы к ее ноге и спокойно доить дальше.
Оставив подойник, кум нацепил на лысеющую голову кепку и пошел искать веревочку. Не найдя никакой подвязки поблизости, заскочил в спальню, вытащил поясок из халата жены, и, благополучно обмотав хвост буренки с ее ногой, закончил дойку. Затем выгнал корову за калитку до подхода пастуха, пошел процеживать молоко. Закончив, кум вдруг вспомнил, что выгнал корову с привязанным хвостом, ринулся за ней вдогонку. Нагнал свою кормилицу в соседнем переулке, где она с «подругами» паслась возле чужого забора. Подойдя к ней, кум нагнулся к узелку на ее ноге, но буренка невозмутимо пошла от него прочь. Догоняя корову, он несколько раз наклонялся к злополучной повязке, пока, наконец, не изловчился и не развязал бантик. Не успел он разогнуться, как буренка задрала хвост и вывалила на его голову лепешку свежего навоза. Оказавшись в казусном положении, кум в душе похвалил себя за то, что на голове у него был надет неизменный кожаный картуз. Схватившись за козырек, он встряхнул кепку. Ринулся к траве у забора, чтобы обтереть ладони… Забыв, что в Сибири у каждого забора «поджидает» крапива…
– Хорошо, что на улице еще людей не было! Видели бы они меня всего в дерьме и с выпученными от боли глазами!» – сказал кум, демонстрируя мне свои красные руки, сплошь покрытые волдырями.
Е. Митрофанова, село Арбаты
|
