Все возможноАвтор о себе Родился в Тайге. Это городок на Западно-Сибирской магистрали. Школу, а затем и университет (факультет РГФ) заканчивал в областном Кемерово. Там же немного поработал в газетах. Потом поступил в Литинститут и уехал в Москву. Институт вскорости бросил, потому как Союз в одночасье рухнул и все принялись строить на его обломках радужное капиталистическое будущее. С юношеским энтузиазмом включился в процесс. Переводил, организовывал, редактировал журнал, выпускал альманах, издавал комическую и фантасмагорическую литературу. Упирался чуть ли не двадцать лет, пока однажды окончательно не надоело перевозить наизданное с одного очень временного склада на другой, отбиваться от кредиторов и разномастных опричников из налоговой, пожарной, санитарной и прочих. Плюнул на такое будущее, на скопленные барыши купил крохотную квартирку в маленьком поселке у самой границы Московской области, где теперь и живу. В общем, олигарха из меня не вышло.
Однажды выпадает такое утро, когда нигде ничего не болит, на душе легко и радостно, все возможно, и целый мир лишь ждет твоего шага, чтобы восторженно зааплодировать. Пожалуй, именно в эти минуты спинной мозг вспоминает, что было время, из лопаток росли крылья. Хотя какие в наши годы крылья?
Во всяком случае хочется запеть что-нибудь этакое, даже фривольное, сорвать по старой памяти цветок с охраняемой клумбы перед муниципалитетом и подарить его – увы, уже совершенно бескорыстно – первой попавшейся юной красавице. А еще лучше – помочь на улице пожилой женщине донести пакет с картофелем, вернуть все долги или добровольно уйти на пенсию, освободив место подающему надежды молодому коллеге…
Проверив пустой почтовый ящик, Семен Семенович заметил, что у него в запасе пятнадцать минут. Можно не толкаться в переполненном автобусе, а пройтись до работы пешком.
Выйдя из подъезда, он невольно приостановился. В высоком синем небе растворялось последнее облачко, мокрый после ночного дождя асфальт блестел на солнце, звонко чирикали воробьи, плескаясь в лужице.
Не торопясь, вдохнул он полной грудью, благостно улыбнулся и прямо перед собой увидел Жучку – дворовую псину, откликающуюся, впрочем, не на имя, а на запах съестного.
Жучка сидела у бордюрины и сосредоточенно выкусывал лапу.
– Меньшому брату привет! – шутливо помахал рукой Семен Семенович и наклонился потрепать его по загривку.
Пес резко отскочил.
– Ты чего? – удивился Семен Семенович. – Я же только погладить.
Меньшой брат глядел недоверчиво и настороженно.
– Не бойся, дурашка, – ласково убеждал Семен Семенович, медленно продвигаясь к нему.
С той же скоростью пес отступал вдоль дома.
– Нипочем не подпустит, – вмешалась одинокая бабка Калерия. – От тебя ж, Семеныч, сивухой разит, а Жучка у нас сознательная, брезгующая.
Семен Семенович смолчал, хотя и не пил вот уже три года. Спорить с бабкой Кавалерией – все равно что, надев парадный костюм, плевать против порывистого ветра.
Заметив, однако, заинтересованное оживление на скамейках, он попытался сделать вид, что ничего не происходит, просто надо человеку в ту сторону, а что Жучка под ногами маневрирует – ну так это ее собачье дело.
Так они и двигались друг за другом, все быстрее и быстрее.
– Нет, Семен, бесполезно, – сочувственно помотал лысой головой дед Трофим, уже ожидающий за доминошным столиком партнеров. – Надо было заранее прикормить.
Семен Семенович начал осознавать весь идиотизм своего положения. С одной стороны, сдалась ему эта псина. А с другой – смеяться ведь станут: даже, мол, собаки проходимцу такому не доверяют.
– Стой, блохастый! – шипел он, ускоряя шаги.
Но пес был начеку: оглянувшись через плечо, перешел на собачью рысь.
– Держи, – засвистал Витька, малолетний хулиган из второго подъезда, – в подвал уйдет!
Нервы Семена Семеновича не выдержали. В длинном прыжке, приземляясь на живот, ухватил он пса за задние ноги.
В один разноголосый рев слились: визг Жучки, вой укушенного Семена Семеновича и ропот осуждения.
Семен Семенович лежал в луже, в двух шагах от него, злобно тявкая, пес имитировал нападение, сверху нависала возмущенная общественность.
– Пожилой человек, а что вытворяет.
– Никакой жалости у людей, бедная Жучка!
– А хвастался, что пить бросил.
– Детей уберите, – влезла в круг бабка Калерия, – разлагает ведь.
Семен Семенович закрыл глаза и поклялся себе, что не встанет, пока все не разойдутся…
На работе он получил выговор за опоздание, а вечером, когда в сумерках крался к дому, на дверях подъезда наткнулся на объявление, приглашающее членов ТСЖ на субботнее собрание. В повестке дня значился разбор его антиобщественного поведения и две лекции: о любви к животным и личном примере в воспитании детей.
Иван Логинов
|
