Портрет моего современника
Капитан школьного ПАЗика
 Сергей Викторович Мураенко. Про таких говорят типичный водитель. Не люблю подобные сравнения, типичность предполагает некий набор черт, очень одинаковых у многих. Но Сергей Викторович – именно водитель и по однажды избранной профессии, и по складу характера. Вот назовите основные черты некоего среднестатистического водителя?
Разговорчивый, сам себе на уме, душа – любой компании, если что, ты из него и слова не вытрясешь, на всё имеет своё мнение, с начальством вежлив, но без «прогиба в позвоночнике». Если уж более точно, то начальство водитель терпит в силу обстоятельств. Может, от того, что в салоне машины, легковой ли, грузовой, главный тот, кто за баранкой. А не тот, кто сидит рядом, в каком бы чине и при какой бы должности пассажир не находился.
Руль Сергей Викторович держит официально с 1977 года, а неофициально… Сергей впервые сел за баранку автомобиля в… 14 лет. Было это на станции Зима Иркутской области. Дядька работал водителем. Он и приохотил племянника к технике. Причем, впервые подросток оказался за рулем грузовика!
– Не страшно было? Все же грузовая машина?
– Да какая там грузовая, полуторка. ГАЗ пятьдесят первый, – отвечает он уже с высоты опыта и пройденных дорог.
Все же, думается, мальчишеское сердце замирало от страха, а более того от восторга. Вот тогда Сергей Мураенко и определился с выбором профессии и жизненного пути.
Обучение прошел на транспортном предприятии в Братске. Получил права – и в армию. Профессия «водитель» всегда была остро необходимой, а уж в рядах Вооруженных сил ей придавали особое значение. Так что, два года службы Сергей с баранкой не расставался. Только теперь доверили Сергею ЗИЛ-131. Мужчинам объяснять не надо и так вспомнят, что тогда именно ЗИЛами оснащали части Советской армии, главная транспортная единица.
– Хорошая машина, надежная. И в управлении простая, – вспоминает Сергей Викторович. По секрету, в течение всей беседы он точно также отзывался о всех автомобилях, что побывали в его руках, исключение составил разве что школьный автобус КАвЗ. Но стоп, между армейским ЗИЛом и школьным КАвЗиком расстояние в двадцать с лишним лет.
После армии работал Сергей на строительстве Усть-Илимской ГЭС. По комсомольской путевке – объяснил. Там же и женился.
– Супругу-то вы, как заметили?
– На танцах.
– Любовь с первого взгляда?
– Почему с первого? Присмотрелся сперва!
Присмотрелся надежно. Раз и навсегда. Или это уже черта поколения: быть верными профессии и семье?
Потом перебрались в Таштып, к родственникам жены.
Далее следовало бы указать основные места работы, присовокупить, что стаж вождения тридцать лет, нареканий не имеет, к вверенной технике относится бережно, и рассказ о водителе Мураенко можно посчитать оконченным. Но есть одно обстоятельство. Мне самой пришлось видеть, как работает Сергей Викторович.
Год назад, в мою бытность режиссером народного театра, отправили нас на фестиваль в Аскиз. И за рулем шустрой «ГАЗельки» был как раз Сергей Викторович. Накануне разузнала, что товарищ он строгий и даже вредный, и «заскучала». Очень непросто везти с таким детей, да еще и столь непоседливых, как театралы, привыкшие, что на виду должны быть только они – неповторимые, озорные, творческие до мозга костей. А если к этому прибавить еще подростковый возраст! Одним словом, поездку с суровым водителем ждали мы слегка побаиваясь. Он и в самом деле оказался строгим. Порядок в салоне автобуса восстанавливался на «раз, два, три», но опять же восстанавливал только тогда, когда бурные эмоции ребятни начинали зашкаливать.
– Трудно с нами? – поинтересовалась как-то.
– И труднее бывали, ваши еще тихие. Бывает, что приезжаем, ребятишки ушли, смотрю – сиденье кто-то порезал. Ищу виновного, а где ж его найдешь? Беру нитку иголку и начинаю зашивать. За машину я отвечаю.
– А воспитывать не пробовали?
– Пробовал. Но всегда непонятливые есть.
Что еще удивляло в той памятной поездке, это какая-то сдержанная забота о нас. Сергей Викторович буквально за мной пересчитывал всех беспокойных пассажиров и за три дня фестиваля знал всех по именам.
В столовой неизменно находил свободный стол и даже следил за тем, все ли устроились обедать. Незаметная, не бросающаяся в глаза забота, какая-то очень естественная.
– У вас наверное свои дети уже большие? – спрашиваю сейчас, когда и та поездка наверняка уже из памяти Сергея Викторовича стерлась.
– Да, трое. Сын тоже водителем работает.
– И как? Справляется?
– Так моя школа, – не без гордости отвечает. – Я его за баранку посадил маленьким, специально. Еще и из-за руля не видно было. Учил помаленьку, мужик должен технику знать.
– Не жалеете, что он в водители пошел? Не самая денежная профессия.
– Ему по душе, это главное. И на хорошем счету.
А мне почему-то думается, что мы сейчас все больше стремимся дать детям высшее образование. И видим их в креслах начальственных, но не водительских. И повернись так судьба, что сын пошел в шоферы, считала бы я это гордостью? Нет, наверное, а ведь очень верно и мудро: какая разница кем вырос, главное каким вырос. Нашел ли себя? И кто знает, не застят ли нам родительские амбиции детское счастье?
– Вся жизнь в дороге… Начни с начала, сели бы за руль?
– Сейчас? Нет, – огорошивает вдруг.
– Почему?
– Тогда, это уважаемая профессия была. Сейчас какое уважение? А работы меньше не стало. И ответственности тоже.
– А почему не уходите?
– Куда я без машины? – пожимает он плечами. – Привык.
И вдруг мелькает в голосе обида. Наверное, не столько за себя, сколько за профессию достойную почитания. Но ведь и верно – другие герои с экранов улыбаются. Где вы прославленные работяги советского кинематографа? Кругом иные стереотипы, личности в отутюженных костюмчиках или мундирах, способные заработать деньги. И легко, ломая чужие жизни, идти к цели. Не укладывается образ мудрого водителя с пальцами темными от въевшегося мазута в рамки сегодняшних амбициозных, волевых и жестких суперменов. Шофер он ведь более привык жизни беречь, не ломать. Вот и тогда в Аскизе моих юных театралов он уберег.
Было это уже в последний день фестиваля. Обычно останавливался Сергей Викторович возле ДК – удобно: бежать недалеко, а здесь заупрямился, встал на противоположной стороне и объявил:
– Добежите!
Спорить не стала, но непонятный каприз удивил, даже обидел.
Что ж, отыграли спектакль, принесший нам диплом лауреата, и собрались в «газельке». Отчего-то посмотрела на машину артистов из Тывы, она как раз стояла там, где казалось мне всегда размещался наш автобус. Водитель осторожно стал выезжать, Сергей Викторович тронуться с места не спешил, он, вообще, никогда не торопился. Сперва глянет, оценит обстановку и только после – в путь. И вдруг на всем ходу проносится мимо нас иномарка, и с хода в сдающий задом автобус тывинцев. Дружное «ах» по салону. Мураенко молча выпрыгнул – и к месту столкновения, мы выходить не стали. Ждали притихшие возвращения Сергея Викторовича. Все обошлось без жертв, к счастью, автобус соратников по сцене был практически пуст.
– Вы что сердцем почувствовали опасность? – промямлила я.
– Чутье, – отмахнулся Сергей Викторович.
Отчего-то сейчас вдруг захотелось напомнить ему о том давнем уже случае.
– А водительское чутье правда существует? Помните, тогда в Аскизе.
– Конечно. Просто опыт уже, поворот там нехороший был. Я и не стал ставить.
– Так до этого же ставили? – не сдаюсь.
– Ставил, но чуток подальше, – улыбается он. И кажется чуть смущенно улыбается. Странно, да? Там, в Аскизе, смущения не было и в помине. Уверенный, спокойный, строгий, а здесь неужели перед журналистским блокнотом оробел. И спросить захотелось о чем-то очень простом, ясном…
– Вы уже дедушка, наверное?
– И не однажды! – буквально расцветает Сергей Викторович – О рождении внучки помню по дороге узнал. За рулем был, звонят. Говорят, что родилась. Такая радость!
Вот так, жизнь – дорога. И в прямом смысле, и в переносном. А на ум вновь приходит все та же поездка, точнее музыка, которой нас Сергей Викторович баловал. И очень чутко реагировал на запросы публики, если замечал, что живой и непоседливый народец – театралы начинали подпевать, включал эту песню еще раз. Нам тогда отчего-то полюбилась давняя: «И снится нам не рокот космодрома». Наверное за три дня уже изрядно соскучились по родному Таштыпу.
– Помните, вы музыку тогда нам включали?
– Ай, – машет он рукой. – Музыка такая же, как я.
– В смысле?
– Советская.
Вот вам и черточка к характеру, а точнее сам характер на ладони – советский. Расшифровывать ли, что за этим понятием стоит? Хотя и так ясно… Большинство из нас, сделанных в СССР, обладают им, уж не знаю на беду или на счастье. Может потому, так тяжело и приспосабливаемся в этой, уже идущей по иным, не всегда понятным законам, жизни. Тянущие все на себе и стыдящиеся тянуть к себе, бессребреники, уважающие человека не за чин, а за душу, трудяги и, все равно, в душе мечтатели…
– Сергей Викторович, а у вас мечта была?
– Капитаном речного флота хотел стать. Вот, – приподнимает он кепку с якорем. – Сын подарил.
Что ж, капитан школьного автобуса, семь футов вам под килем! И ни гвоздя, ни жезла на дорогах и в жизни.
Наталья Ковалева
|
